Тварь он дрожащая или право имеет?

Таким вопросом поневоле задаёшься, когда современный зарубежный автор берётся описывать эпизод из жизни русского классика Ф. М. Достоевского, к тому же щедро добавляя выдуманные подробности.

Тех читателей, кто уже знаком с творчеством этого южноафриканского писателя, не обманет уютное название. Дж. М. Кутзее ― автор не из легких, и чтение его романов может вызывать противоречивые чувства ― от восторга до отвращения, и “Осень в Петербурге” не станет исключением.

Если вы не знаток биографии и книг Фёдора Михайловича, то отличить в романе правду от вымысла будет ой как нелегко. Это не значит, что роман будет не интересен, но читатель рискует упустить те отсылки, которые спрятаны в тексте.

По сюжету писатель приезжает из Дрездена, где живёт в браке с последней женой Анной, в Петербург. Повод – внезапная смерть любимого пасынка, Павла Исаева (который в реальности прожил 53 года). Павел снимал комнату у одинокой молодой вдовы с дочерью, там Фёдор Михайлович и останавливается, чтобы получить бумаги юноши и оплакать его как подобает. 

Но с Павлом все оказывается не так просто. В отсутствие отцовского надзора он тесно общался с революционерами, а именно, с вполне реальным историческим персонажем Сергеем Нечаевым, главой организации «Народная расправа» (именно он был прототипом главного «беса» Николая Ставрогина.)

Стал ли Павел Исаев жертвой «Народной расправы», полиции или сам наложил на себя руки? Федор Михайлович попытается это выяснить.

И стилистически, и сюжетно роман мастерски стилизован под прозу Достоевского. В нем причудливым образом сплелись авторский вымысел, правда историческая и правда книжная.

Если попытаться определить жанр, то «Осень в Петербурге» – это философский детектив, львиную долю которого занимает рефлексия на тему отцов и детей, творчества и русской революции. 

Хорошо, что автор не пытался сделать роман нарочито русским. Скорее всего, вышла бы очередная клюква. Но и деликатничать Кутзее не стал, в книге много откровенных сцен, которые у поклонников Достоевского могут вызвать резкое неприятие.

Вот такая получилась интересная стилизация — запутанная, мрачная и спорная. Можно по-разному относиться к смелому авторскому замыслу. Для кого-то такое вольное отношение к великому классику может показаться недопустимым, и эта позиция имеет право существовать. Но лично мне книга все же понравилась, хотя бы потому что заставила открыть Википедию и узнать больше о жизни Достоевского и его героев.

Елена Архипова